Манькова И. Л.

Город и монастырь: проблемы взаимодействия на начальных этапах освоения Урала

// Россия и Восток: проблемы взаимодействия. III международная научная конференция 29 мая – 4 июня 1995. Тезисы докладов. Часть II. Челябинск: Челябинский гос. университет, 1995. – С. 167–169.

В электронном тексте указана нумерация страниц печатного издания: \C._\.

© Манькова И. Л., 1995.

Коммерческое использование и распространение в печатном виде, а также размещение в электронных библиотеках и изданиях без разрешения правообладателя недопустимы.

При цитировании и ссылках на данную публикацию указывать:

Манькова И. Л. Город и монастырь: проблемы взаимодействия на начальных этапах освоения Урала // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Часть II. Челябинск, 1995. С.__ (http://atlasch.narod.ru/)

\С.167\

Освоение Урала, в том числе создание первых городов, в значительной степени осуществлялось выходцами из Поморья, принесшими на новые земли свои традиции землепользования, ремесленной и торговой деятельности, общественного устройства, культуры. Однако малоизученным остается вопрос о сохранении северорусских традиций в религиозной практике и влиянии на нее колонизационных процессов и местных условий. Предметом нашего внимания является вопрос о возникновении и существовании монастырей в уральских городах на начальных этапах колонизации края (конец XVI – XVII вв.).

На Русском Севере издавна бытовала традиция строительства приходских и мирских монастырей. Монастыри строились крестьянским миром, и община выступала в роли ктитора. Это давало ей право участвовать в управлении монастырем, контролировать финансовую деятельность. Как отмечал С. В. Юшков, подобный тип обители наиболее часто встречался там, где монастыри основывались среди некрещеных инородцев в отдаленной местности, и при необходимости выполняли функции приходов и для новокрещенов, и для русских колонистов. Временное содружество монастыря и прихода сохранялось до тех пор, пока монастырская община не приобретала необходимые средства и земельные владения, что делало ее независимой от материальной поддержки мира.

На наш взгляд, классическим вариантом основания приходского монастыря, когда посадская община выступила ктитором, был Соликамский монастырь в Приуралье, возникший в 1589–1591 гг. В переписных книгах М. Кайсарова \С.168\ 1623–1624 г. отмечалось, что эта обитель – «строение усольцев посадских людей и уездных крестьян». Вкладчики – основатели монастыря стремились, в первую очередь, обеспечить свое «детище» недвижимым имуществом – пашнями, покосами и проч. Они вкладывали не только свои владения, но часто скупали землю у других, чтобы затем передать ее монастырю.

По предположению И. Словцова, с начала основания и до 1614 г. Соликамский Вознесенский монастырь управлялся вкладчиком. Первое упоминание о настоятеле монастыря встречается в документах 1612/13 г. В 1614 г. вкладчики составили отчет о приходе и расходе собранного ими имущества и передали управление монастырем келарю старцу Максиму с братией. С этого времени руководство монастырем и его хозяйством полностью перешло к черному совету. Таким образом, завершилось сосуществование под одной крышей прихода и монастыря. Этому событию явно предшествовал период противостояния, отголоски которого нашли отражение в более поздних документах.

В дальнейшем, продолжая получать земельные вклады от усольцев, Соликамский Вознесенский монастырь сделал ставку на государство, добиваясь от него земельных пожалований, независимости от местных светских властей и мирской общины, получения значительных привилегий.

В 1604 г. около г. Верхотурья (основан в 1598 г.) началось строительство Николаевского мужского монастыря. Основателем монастыря был черный поп Иона Пошехонец, который, по свидетельству современника, строил обитель «по своему обещанию» «мирскою дачею». Вместе с тем, с самого начала Иона стремился заручиться материальной поддержкой местных и церковных властей. Первые монастырские постройки были сделаны из государственного леса, занятого игуменом у верхотурского воеводы, а затем оформленного в виде царского пожалования. В 1605 г., побывав в Москве, Иона получил все необходимое для богослужения и царский указ о назначении денежного жалованья. Вместо хлебной руги верхотурским властям предписывалось «устроить» монастырь пашнею.

Таким образом, добившись за достаточно короткое время определенного материального положения, монастырская братия вряд ли рассчитывала на поддержку и покровительство приходной общины. Да и посадская приходская община г. Верхотурья едва ли была способна стать ктитором монастыря \С.169\ в это время. Сам город возник незадолго до основания обители, поэтому процесс складывания посадского населения только набирал силу.

Как показывают исследования хозяйственной деятельности и денежного бюджета, пользуясь положением городского монастыря, и в дальнейшем Николаевская обитель поддерживала довольно тесные отношения с воеводской администрацией, получая периодически субсидии из городской казны и производственные государственные заказы. Это было важно для такого небольшого монастыря-вотчинника с довольно скудным бюджетом.

Почему достаточно зажиточные люди Соли Камской пошли на строительство монастыря, когда для удовлетворения потребностей приходской общины они могли ограничится строительством только храма? Почему жители Верхотурья поддержали начинание Ионы Пошехонца? Думается, что для мирских людей имело существенное значение создание монастыря как гаранта на случай неблагоприятных жизненных обстоятельств, старости, болезни, сиротства и т.д. Внеся в монастырь свой пай, впоследствии можно было рассчитывать на участие в хозяйственной деятельности (а зачастую и в управлении ею), а в качестве вкладчика или инока монастыря – на материальное обеспечение и социальную защищенность, обусловленную относительным правовым иммунитетом духовных корпораций.

Авторский | Региональный | Хронологический |
Структурно-конфессиональный | По направлениям деятельности